Генри Джордж
ПРОГРЕСС И БЕДНОСТЬ
КНИГА I - Заработная плата и капитал
ГЛАВА III
Заработная плата берется не из капитала, а производится трудом
Важность этого отступления, мне кажется, будет делаться все более и более очевидной по мере того, как мы будем подвигаться вперед в нашем исследовании; но его значение для занимающего нас вопроса, ясно уже и теперь.
С первого же взгляда очевидно, что при утверждении, будто заработная плата берется из капитала, теряют из виду экономическое значение термина "заработная плата", а сосредотачивают внимание на обычном и узком значении его. Ибо уже и тех случаев, когда работник является в то же время и хозяином и непосредственно получает произведения своего труда, как вознаграждение за свой труд, достаточно для доказательств того, что заработная плата берется не из капитала, но является прямо произведением труда. Если, например, я посвящаю свой труд собиранию птичьих яиц или диких ягод, то яйца или ягоды, которые я таким образом соберу, суть моя заработная плата. Без помутнения сознания никто не будет утверждать, что в этом случае заработная плата берется из капитала. Тут нет никакого капитала. [-034-] Абсолютно нагой человек, выброшенный на остров, куда ранее не ступала человеческая нога, может уже собирать яйца или искать ягоды.
Или, если я беру кусок кожи и шью из него башмаки, то башмаки эти и будут моей заработной платой,- вознаграждением за мой труд. Без сомнения они берутся не из капитала,- моего капитала или капитала другого лица, а являются на свет благодаря труду, составляя его заработную плату, и вырабатывая эти башмаки, как плату за мой труд, я ни на минуту и ни на йоту не уменьшал капитала. Ибо, если говорить о капитале, мой капитал в начале работы состоял из куска кожи, ниток и пр. По мере того, как двигалась вперед моя работа, ее ценность, постоянно увеличивалась, и когда мой труд выразился в готовых башмаках, я имел мой капитал плюс разница в ценности между материалом и башмаками. И добывая эту добавочную ценность, мою заработную плату, разве я брал ее в какой-нибудь момент из капитала?
Адам Смит, давший то направление экономической мысли, которое привело к господствующим сложным теориям об отношениях между заработной платой и капиталом, признавал факт, что в таких простых случаях как те, которые я привел в примере, заработная плата является продуктом труда; свою главу о вознаграждении за труд (гл. VIII) он начинает так:
"Продукт труда составляет естественное вознаграждение или заработную плату труда. При первичном состоянии вещей, предшествующем и обращению в собственность земли, и накоплению запаса, весь продукт труда принадлежит работнику. Тут нет ни помещика, ни хозяина, с которыми бы ему приходилось делиться".
Если бы великий шотландец сделал это положение исходным пун-. ктом своего рассуждения и продолжал смотреть на продукт труда, как на естественное вознаграждение труда, а на помещиков и на хозяев, как на участников в нем, то он пришел бы к весьма отличным заключениям, и политическая экономия нашего времени не заключала бы в себе такой массы противоречий и нелепостей; но вместо того, чтобы сделать эту истину, очевидную при простых способах производства, руководящей нитью при исследовании более запутанных отношений при более сложных формах промышленной организации, он лишь на минуту признал ее, чтобы затем немедленно бросить; заявив, что "повсеместно в Европе приходится двадцать человек, работающих у хозяина, на одного независимого работника", он начинает исследование уже с той точки зрения, с которой хозяин рассматривается, как человек, выдающий из своего капитала заработную плату своим рабочим.
Очевидно, что, определяя таким образом отношение числа независимых работников к числу работающих на хозяина равным лишь единице к двадцати, Адам Смит имел в виду только ремесленный труд, и что отношение всех работников, получающих свой заработок прямо [-035-] без посредничества хозяев, даже в Европе сто лет тому назад, было гораздо больше этой величины. Ибо, не говоря уже о независимых земледельцах, каких теперь имеется во всех странах значительное число, в обширных областях Европы земледелие, уже со времени Римской Империи, держалось испольной системы, при которой капиталист получает свое вознаграждение от работника, вместо того, чтобы работнику получать свое от капиталиста. Во всяком случае в Соединенных Штатах, где общий закон заработной платы должен бы был обнаруживаться в такой же полноте, как и в Европе, и где, несмотря на развитие мануфактурной промышленности, весьма значительная часть населения состоит еще из самостоятельных фермеров, количество работников, получающих свою заработную плату чрез хозяина, выражается сравнительно, весьма небольшим числом.
Однако как нет необходимости разбирать отношения, в каких самостоятельные работники всюду стоят к наемным рабочим, как и нет необходимости подтверждать новыми примерами той очевидной истины, что где работник прямо берет свою заработную плату, там она состоит из продуктов его труда; ибо, лишь только будет понято, что термином "заработная плата" обнимается все зарабатываемое трудом, берется ли оно непосредственно работником в виде результатов его труда, или получается от хозяина, как тотчас же станет очевидным, что положение, будто заработная плата берется из капитала, на котором, как на всеобщей истине, столь смело строят такую массу выводов в общепринятых политико-экономических трактатах, по меньшей мере значительной своей частью неверно, и что самое крайнее, что с большим или меньшим правдоподобием может быть утверждаемо, так это то, что некоторые виды заработной платы (именно заработная плата, получаемая работником от капиталиста) берутся из капитала. Это ограничение большой посылки сразу лишает силы все те выводы, какие делаются из нее; но, не останавливаясь здесь, посмотрим, согласуется ли эта посылка с фактами даже в этом ограниченном смысле. Возьмемся за ту нить, которую бросил Адам Смит в том месте, где он ее бросил, и, продвигаясь мало-помалу вперед, попытаемся уяснить себе, точно ли отношение между фактами, которое очевидно при самых простых формах производства, утрачивается при наиболее сложных его формах.
Ближайшим по простоте к тому "первичному" и далеко не редкому состоянию вещей, при котором весь продукт труда принадлежит работнику, будет порядок, при котором работник, хотя и работает на другое лицо или с капиталом другого лица, но тем не менее получает свою заработную плату натурой, то есть, в тех вещах, которые его труд производит. В этом случае также очевидно, как и в случае работающего от себя работника, что заработная плата на самом деле берется из продукта труда, а вовсе не из капитала. Если я нанимаю человека собирать яйца, искать ягоды или шить башмаки, платя ему из [-036-] яиц, из ягод или из башмаков, которые добываются его трудом, то не может быть никакого сомнения в том, что источником заработной платы является тут тот труд, за который она уплачивается. К этой форме найма принадлежит та своеобразная система арендования скота, столь обстоятельно разобранная Генри Мэном в его "Древнейшей Истории учреждений", при которой настолько сильно выражено было отношение хозяина и наемника, что тот, кто брал взаймы скот, делался как бы подчиненным или вассалом капиталиста, который таким образом нанимал его. Именно на такого-то рода условиях Иаков работал на Лавана, да и в наше время, даже в цивилизованных странах, это нередкий способ найма труда. Обработка земли из доли, в значительной степени преобладающая в Южных штатах Союза и в Калифорнии, испольная система в Европе, равно как множество тех случаев, когда управляющие, продавцы и пр., оплачиваются известным процентом из дохода, являются тоже не чем иным, как наймом труда за плату, которая состоит из части им производимого.
Следующей ступенью при переходе от более простого к более сложному будет тот случай, когда заработная плата, хотя, и оценивается натурой, но выплачивается в эквивалентном количестве чего-либо другого. Например, на американских китоловных судах существует обычай платить не определенную заработную плату, а известную долю добычи, которая изменяется от одной шестнадцатой или двенадцатой для капитана и до одной трехсотой для юнги. Таким образом, когда китоловное судно приходит в Ныо-Бэдфорд или Сан-Франциско после удачного плавания, то везет в своем трюме заработную плату своего экипажа, равно как прибыль своих владельцев и некоторый эквивалент в уплату им за те запасы, которые потреблены были во время плавания. Может ли быть что яснее того, что эта заработная плата,- этот жир и усы, добытые экипажем китобойного судна,- взяты не из капитала, а представляют из себя в действительности часть произведенного трудом экипажа? Ни мало не изменяется или не затемняется этот факт и тогда, когда ради удобства, вместо того, чтобы распределять между экипажем то количество жира и уса, какое приходится на него, доля каждого служащего оценивается согласно рыночным ценам и выплачивается деньгами. Деньги суть лишь эквивалент действительной заработной платы, жира и уса. Никакой предварительной выдачи капитала нет в этом платеже. Никакого обязательства к уплате заработной платы не возникает до тех пор, пока та ценность, из которой она должна выплачиваться, не доставляется в гавань. В тот самый момент, как собственник выдает из своего капитала деньги в уплату экипажу, он придает к своему капиталу жир и ус.
До сих пор не может быть никакого спора. Сделаем теперь еще один шаг вперед, который приведет нас к обычному способу найма труда и выдачи заработной платы.
Фереллонские острова, против залива Сан-Франциско, являются [-037-] излюбленным морскими птицами местом для кладки яиц, и компания, которая имеет права на эти острова, нанимает в надлежащее время людей для собирания яиц. Она могла бы нанимать этих людей за известную долю собираемых ими яиц, как то делается в китобойном промысле, и вероятно так бы и делала, если бы с этим делом была связана большая неопределенность; но так как птиц изобилие и они ручные, и приблизительно известно, сколько яиц может быть собрано при такой-то затрате труда, то компания находит более удобным платить своим рабочим заранее назначенную плату. Люди отправляются на эти острова и остаются там, собирая яйца и принося их к пристани, откуда, чрез промежутки в несколько дней, их доставляют на маленьком судне в Сан-Франциско и продают. Когда сезон кончается, люди возвращаются и получают договорную плату деньгами. Но разве сущность сделки не сводилась бы к тому же, если бы, вместо того, чтобы выплачивать договорную плату деньгами, ее выплачивали эквивалентным количеством собранных яиц? Разве деньги не представляют тех яиц, путем продажи которых они были добыты, и разве эта заработная плата не есть такой же продукт труда, за который она выплачивается, как и яйца, которые находятся в руках человека, собиравшего их от себя, без всякого вмешательства какого-либо хозяина?
Возьмем другой пример, который покажет с обратной стороны тождественность заработной платы в деньгах с заработной платой натурой. В Сан-Буэнавентуре живет один человек, который охотится на островах, в проливе Св. Варвары за тюленями, получая прекрасный доход от продажи жира и шкур. Отправляясь на эту охоту, он берет себе в подмогу двоих или троих китайцев, с которыми сначала он расплачивался целиком деньгами. Но оказалось, что китайцы высоко ценят некоторые органы тюленя, которые они сушат, превращают в порошок и употребляют, как лекарство, и что длинные волосы на щеках у тюленей.самцов, если они превосходят известную длину, также имеют для них особую цену в виду какого-то назначения, мало понятного для иноземных варваров. Вот этот человек и сообразил, что китайцы очень охотно будут брать вместо денег эти части убитых тюленей, и теперь, в значительной мере расплачивается с ними таким образом.
Во всех этих случаях мы должны признать тождество заработной платы в деньгах с заработной платой натурой; не должны ли мы признать его также вообще во всех случаях, когда заработная плата выплачивается за производительный труд? Не фонд ли, создаваемый трудом, является в действительности тем фондом, из которого уплачивается заработная плата?
Но, быть может, скажут: "В этих случаях есть некоторая разница. Когда человек работает на себя или когда он, работая на хозяина, получает свою плату натурой, тогда его плата зависит от результата его труда. Случись так, что вследствие какого-нибудь неблагоприятного обстоятельства результат этот окажется ничтожным, и он ничего не [-038-] получит. Тогда как, работая на хозяина, он как бы то ни было, во всяком случае получает свою плату,- она зависит от затраты труда, а не от результата труда". Но это очевидно только воображаемое различие. Ибо, в среднем, труд, который отдается за заранее установленную плату, не только доставляет всю эту плату, но и нечто больше; иначе хозяева не могли бы иметь прибыли. В случае условленной заработной платы, хозяин принимает на себя весь риск и получает за это соответственное вознаграждение, ибо такая заработная плата всегда бывает несколько ниже не установленной заранее. Но хотя, когда выговорена определенная заработная плата, работник, выполнивший с своей стороны договор, и имеет обыкновенно право требовать, чтобы хозяин также выполнил свои обязательства, тем не менее нередко случается, если только не всегда так бывает, что несчастье, которое помешало хозяину воспользоваться результатами труда, является вместе с тем препятствием и для уплаты им заработной платы. И в одной важной отрасли промышленности хозяин по закону освобождается от уплаты ее в случае несчастья, хотя бы в контракте оговорена была определенная, а не изменяющаяся заработная плата. Ибо в морском праве держатся принципа, что "провозная плата есть мать заработной", и если даже матрос выполнит все то, для чего он был нанят, все же несчастье, лишающее судно провозной платы, лишает и его права требовать своей заработной платы.
В основе этого правового принципа лежит та истина, которую я отстаиваю. Производство всегда есть мать заработной платы. Без производства не было бы и не могло бы быть заработной платы. Заработная плата получается из продукта труда, а не из капитала.
И это всюду будет оказываться верным, где бы мы ни анализировали факты. Ибо труд всегда предшествует заработной плате. Это универсальная истина, столь же приложимая к заработной плате, получаемой работником от хозяина, как и к заработной плате непосредственно получаемой работником, который сам себе хозяин. В обоих случаях вознаграждение обусловливается затратой труда. Заработную плату уплачивают иногда поденно, чаще по-недельно или по-месячно, в некоторых случаях по истечении года, а во многих отраслях производства по-штучно, но всегда уплата заработной платы хозяином работнику предполагает предварительное расходование труда работником в пользу хозяина, ибо те немногие случаи, когда выдается вперед плата за личные услуги, очевидно относится или к благотворительности или к разрядам гарантии и покупки. Задаток, даваемый адвокатом есть не что иное, как гарантия, а деньги, которые выдаются вперед матросам в Англии и Америке в виде жалованья и которые известны у них под характерным названием, "blood money" (деньги за кровь), выдаются в сущности, как деньги при покупке,- ибо и английский, и американские законы считают матроса таким же товаром, как и свинью. [-039-]
Я настаиваю на том очевидном факте, что труд всегда предшествует заработной плате потому, что иметь его на виду безусловно необходимо для понимания более сложных явлений заработной платы. Но как ни очевидна эта истина в том выражении, какое я ей дал, тем не менее положение, будто заработная плата берется из капитала,- положение, которое лежит в основе таких важных и многообъемлющих выводов,- получает свое правдоподобие главным образом от утверждения, которое игнорирует эту истину и отклоняет от нее внимание, от того утверждения, будто труд не может проявить своей производительной способности, пока капитал не даст ему содержания*09. Доверчивый читатель сразу признает тот факт, что работник должен иметь пищу, одежду и пр., для того, чтобы иметь возможность делать дело, и слыша, что пища, одежда и пр., употребляемые производительными работниками, суть капитал, согласится с тем заключением, что потребление капитала необходимо для приложения труда; а отсюда будет естественно вывести, что промышленность ограничивается капиталом,- что спрос на труд зависит от предложения капитала и что, стало быть, заработная плата зависит от отношения числа работников, ищущих занятия, к количеству капитала, посвященного на их наем.
Но, я полагаю, анализ предшествующей главы дает возможность каждому найти ошибку в этом рассуждении, ошибку, благодаря которой и некоторые из наиболее проницательных мыслителей запутывались в своих собственных построениях. Она заключается в употреблении термина капитал в двух смыслах. В основном положении, что капитал необходим для проявления производительного труда, термин "капитал" понимается, как нечто включающееся в себя пищу, одежду, кровь и пр.; тогда как в выводах, которые делают из этого положения в конце концов, термин этот употребляется в его обычном и законном значении богатства, посвящаемого не на непосредственно удовлетворение желаний, а на добывание большого богатства,- в смысле богатства, находящегося в руках нанимателей, в отличие от богатства в руках работников. Получается заключение не более основательное, как если бы кто из того, допустим справедливого, положения, что работник не может идти на работу без завтрака и кой-какого платья, сделал бы вывод, что работники не могут идти на работу, без того, чтобы хозяева не снабдили их сначала завтраками и платьем. На самом деле работники вообще сами заботятся о завтраке и об одежде, в которой им идти на работу; и на самом деле капитал (в том смысле, в каком [-040-] это слово употребляется в отличие от труда) в исключительных случаях иногда может, но никогда это для него не является необходимостью, платить сколько-нибудь работнику вперед, прежде чем начнется работа. Из всей массы незанятых рабочих, какая есть теперь в цивилизованном мире, не найдется, вероятно, и одного, желающего работать, которого нельзя бы было поставить к делу без всякой выдачи вперед из заработной платы. Огромная часть их, без сомнения, охотно стала бы работать на условиях, при которых не потребовалось бы платить заработной платы ранее конца месяца; сомнительно, чтобы можно было составить мало-мальски многочисленную группу из тех, которые не стали бы работать и ждать своей заработной платы до конца недели, как это обыкновенно водится у большинства рабочих; и не нашлось бы, наверно, ни одного, который не стал бы ждать своей платы до конца дня или, если хотите, до ближайшего часа завтрака или обеда. Точное обозначение времени платежа заработной платы вещь несущественная; существенно лишь то, и я это подчеркиваю, что она уплачивается после выполнения работы.
Уплата заработной платы, стало быть, всегда предполагает предварительную затрату труда. А что же необходимо для этой затраты труда? Очевидно производство богатства, которое есть капитал, если оно предназначается для обмена или производства. Стало быть, уплата капитала в виде заработной платы уже предполагает производство капитала трудом, за который эта заработная плата уплачивается. И так как хозяин вообще получает прибыль, то уплата заработной платы, по отношению к хозяину, есть лишь возвращение рабочему некоторой доли того капитала, который он получил от рабочего; а работник, получая заработную плату, получает лишь некоторую долю того капитала, который предварительно произведен был его трудом. Если ценность уплачиваемая в заработной плате, таким образом, обменивается на ценность, созданную трудом, то как же можно говорить, что заработная плата берется из капитала или выдается вперед капиталом? Так как при обмене труда на заработную плату хозяин всегда получает капитал, создаваемый трудом прежде, чем он выдает капитал в заработной плате, то где же может уменьшаться его капитал, хотя бы временно*10? [-041-]
Рассмотрим вопрос в связи с фактами. Возьмем, для примера, нанимателя-фабриканта, который занят превращением сырого материала в готовые продукты,- хлопка в ткань, железа в скобяной товар, кож в обувь, и так далее, что бы то ни было, и который расплачивается с своими рабочими, как это обыкновенно и бывает, раз в неделю. Составьте точный инвентарь его капиталу в понедельник утром перед началом работы, и он окажется состоящим из зданий, машин, сырых материалов, денег в кассе и запаса готовых продуктов. Предположите, для простоты, что он ничего не продает и не покупает в течение недели, и составьте новый инвентарь его капиталу в субботу вечером, после окончания работы и расплаты с рабочими. Денег окажется меньше, ибо они ушли на уплату заработной платы; меньше будет сырых материалов, меньше угля и пр., придется сделать известный вычет и из стоимости зданий и машин на погашение за неделю. Но если он ведет прибыльное дело, а в среднем так оно и должно быть, то стоимость готовых продуктов окажется на столько больше прежней, что уравновесит все эти потери и в конечном результате выразится в некотором приращении капитала. Очевидно, в таком случае, что ценность, которую он уплачивает своим рабочим, берется не из его капитала и не из капитала какого-либо другого лица. И берется она не из капитала, из ценности, создаваемой самим трудом. Здесь нет предварительной выдачи капитала, как ее не было бы в том случае, если бы этот хозяин нанял рабочих собирать ракушек и рассчитывался бы с ними некоторой частью собранных ими ракушек. Их заработная плата является таким же продуктом их труда, как заработная плата первобытного человека, когда он задолго "до обращения земли в собственность и накопления запаса" добывал устриц, сбивая их камнем со скал.
Так как работник, работающий на хозяина, получает свою заработную плату не раньше, чем выполнит работу, то его положение подобно положению вкладчика в банке, который не может получить денег из банка, пока не положит их в банк. И как банковый вкладчик, вынимая те деньги, которые он предварительно внес, не уменьшает капитала банка, так и работники, получая заработную плату, не уменьшают, даже и временно, капитала хозяина или совокупного капитала страны. Их заработная плата также мало берется из капитала, как и вклады, вынимаемые из банка,- из капитала банка. Правда, работники, получая заработную плату, обыкновенно получают назад богатство не в той форме, в какой они вносили его; но и банковские вкладчики получают назад свои вклады не в тех же самых монетах или билетах, в каких они их внесли, а лишь в эквивалентной форме; и как мы считаем себя вправе говорить, что вкладчик получает из банка те деньги, которые он внес, так мы вправе сказать, что и рабочий получает [-042-] в заработной плате то богатство, которое он внес в виде своего труда.
Что эта универсальная истина так часто затемняется,- зависит главным образом от того обильного источника экономических ошибок, какой представляет из себя смешение богатства с деньгами; и поучительно видеть, как множество лиц, обстоятельно доказывавших по почину Д-ра Адама Смита, поставившего яйцо его острым концом,- заблуждения меркантильной системы, впадает как раз в заблуждения того же рода, рассматривая отношения между капиталом и трудом. Так как деньги являются общим посредником меновых сделок, и всякое богатство при своем преобразовании из одной формы в другую всегда почти предварительно проходит через эту форму, то какое бы затруднение ни представлялось для обмена, оно всегда почти обнаруживается при обращении различных форм богатства в деньги; обменять деньги на какую-либо другую форму богатства, бывает легче, чем обменять богатство в какой-либо особой форме на деньги, ибо обыкновенно имеется более лиц, обладателей богатства, желающих обмена вообще, чем лиц, желающих обмена на что-либо определенное. Таким то образом, для хозяина производителя, который уплатил деньги, как заработную плату, может иногда оказаться делом трудным обратить быстро назад в деньги ту увеличенную ценность, на которую в сущности обменены были его деньги, и о нем говорят в таких случаях что он затратил или выдал вперед свой капитал на уплату заработной платы. Однако тут нет никакой затраты капитала; капитал не уменьшился, а лишь переменил свою форму. Новая ценность, созданная трудом, не меньше уплаченной заработной платы (обратное бывает лишь в исключительных случаях), и капитал, который он ранее имел в деньгах, он имеет теперь в товарах.
Есть одна отрасль промышленности, в отношении которой, по-видимому, всего менее могут иметь место те недоразумения, которые зависят от привычки оценивать капитал на деньги, так как продуктом этой промышленности является обычный и основной денежный материал. Вместе с тем, случайно, промышленность эта представляет нам, почти рядом, примеры перехода от самой простой до наиболее сложных форм производства.
В Калифорнии прежнего времени, как потом в Австралии, искатель золота, находивший в ложе реки или на поверхности земли блестящие частички, которые накоплялись там вследствие медленных, целые века продолжавшихся процессов природы, выбирал или вымывал свою добычу (свою "wages", заработную плату, как ее и называли) как раз в виде настоящих денег, ибо чеканная монета была редкостью, и вместо денег отвешивали сколько следовало золотого песку, так что к концу дня он имел свою заработную плату в виде денег в кармане в замшевом мешке. Не может быть никакого спора относительно того, бралась или не бралась эта заработная плата из капитала. [-043-]
Очевидно она была произведением его труда. Не могло бы быть никакого спора и относительно того случая, когда владелец особенно богатого участка нанимал людей к себе на работу и уплачивал им деньгами, тождественными с теми, которые их труд добывал из потоков и с отмелей. Когда стало больше монеты и когда, в виду ее преимущества в смысле устранения хлопот и потерь при взвешивании, золотому песку указано было место товара, тогда хозяин россыпи стал расплачиваться со своими рабочими монетой, полученной от продажи золотого песка, добытого их трудом. Но иногда, имея достаточный запас монеты, хозяин россыпи, вместо того, чтобы продавать свой золотой песок в ближайший склад и делиться прибылью с торговцем, удерживал этот песок у себя, пока его не накапливалось количество достаточное для того, чтобы отправиться с ним самому или отправить его с нарочным в Сан-Франциско, где на монетном дворе его можно было обменивать на монету, не платя за чеканку. Накапливая таким образом золотой песок, он уменьшал свой запас монеты, все равно как фабрикант, накапливая запас товаров, уменьшает свой запас денег. Однако едва ли бы нашелся такой тупой человек, который вообразил бы, будто получая таким образом золотой песок и выдавая монету; золотопромышленник уменьшал свой капитал.
Но россыпи, которые можно было разрабатывать без предварительных затрат, скоро истощились, и добыча золота быстро приняла более сложный вид. Прежде чем довести золотоносный участок до такого состояния, при каком он мог бы давать доход, приходилось уже рыть глубокие шахты, строить огромные плотины, прорывать длинные тоннели через горы из самых твердых пород, прокладывать водопроводы на целые мили через горные хребты и глубокие долины и заводить ценные машины. Таких сооружений нельзя было выполнять без капитала. Иногда их постройка требовала нескольких лет, в течение которых нельзя было надеяться ни на какой доход, тогда как рабочим, занятым при этом, надо было уплачивать заработную плату каждую неделю или каждый месяц. Конечно, скажут, в таких случаях, если даже оставить все другие, заработная плата на самом деле берется уже из капитала; на самом деле выдается вперед капиталом; и уплата ее необходимо должна уменьшать капитал! Конечно, здесь по крайней мере, промышленность ограничивается капиталом, ибо без капитала нельзя бы было вести таких дел! Посмотрим, так ли это.
Примеры такого рода всегда приводятся, когда желают доказать, что заработная плата выдается вперед из капитала. Ибо ясно, что в тех случаях, когда заработная плата уплачивается прежде, чем добыт или закончен самый предмет труда,- как в земледелии, где пахота и посев предшествуют на несколько месяцев жатве; как при сооружении зданий, при постройке судов, железных дорог, каналов и пр.,- собственники капитала, уплачиваемого в заработной плате, не могут надеяться на немедленное вознаграждение, но, как говорят, должны "расходовать", [-044-] "затрачивать" его на некоторое время, иногда на несколько лет. И потому, если не упускать из виду основных принципов, легко бывает придти к заключению, что заработная плата выдается вперед капиталом.
Но такие примеры не собьют с толку читателя, который ясно понял сказанное мною ранее. И легкий анализ покажет, что примеры уплачивания заработной платы прежде, чем продукт закончен или даже произведен, не представляют какого-либо исключения из правила, очевидного так, где продукт заканчивается прежде, чем выплачивается заработная плата.
Если, прихожу к меняле, чтобы обменять серебро на золото, то он берет мое серебро, считает его и кладет в ящик, и затем вручает мне эквивалент золота, минус его комиссия. Выдает ли мне меняла вперед капитал? Конечно, нет. Что он имел ранее в золоте, то он имеет теперь в серебре, плюс его прибыль. А так как он берет серебро ранее, чем выплачивает золото, то даже и на минуту не бывает с его стороны выдачи вперед капитала.
Эта операция менялы совершенно аналогична тому, что делает капиталист, когда он, как в рассматриваемых нами теперь случаях, выдает капитал на заработную плату. Так как затрата труда предшествует уплате заработной платы и так как затрата труда на производство предполагает создание ценности, то хозяин получает ценность прежде, чем он уплачивает ценность,- лишь обменивает капитал в одной форме на капитал в другой. Ибо создание ценности отнюдь не зависит от того, закончен или не закончен продукт; а совершается на каждой ступени процесса производства, являясь немедленно в результате приложения труда; и стало быть, труд в каком бы длинном процессе он ни был занят, всегда увеличивает капитал прежде, чем берет из капитала свою заработную плату.
Вот кузнец на своей наковальне выковывает мотыги. Ясно, что он создает капитал, прибавляет мотыги к капиталу своего хозяина, прежде, чем берет из него в виде денег свою заработную плату. Вот строитель машин или котельщик, работает при постройке огромного океанского парохода. Разве не справедливо, что и он создает ценность, вырабатывает капитал? Гигантский пароход, как и мотыга, суть виды богатства, орудия производства, и хотя пароход строят несколько лет, а мотыгу выковывают в несколько минут, все же работа каждого дня и в первом случае, и во втором, означает собой производство богатства,- увеличение капитала. В случае парохода, как и в случае мотыги, последний удар не в большой мере, чем первый, придает ценность законченному продукту, и создание ценности идет непрерывно, вытекая немедленно из затраты труда.
Мы видим это очень ясно всюду, где вследствие деления труда уже установился такой порядок, что различные части полного процесса производства ведутся различными группами производителей,- другими [-045-] словами, всюду, где мы уже привыкли представлять себе отдельно те ценности, которые создаются трудом, затрачиваемым на какой-либо предварительной ступени производства. Минутное размышление покажет, что то же имеет место и по отношению к огромному большинству продуктов. Возьмите корабль, здание, ножик, книгу, наперсток или хлеб. Все это законченные продукты. Но они не были произведены при одной какой-либо операции или одной какой-либо группой производителей. А раз это так, то мы легко можем наметить различные пункты или ступени в создании той ценности, которую они представляют, как законченные предметы. Когда мы не различаем отдельных частей в конечном процессе производства, мы различаем ценность материалов. А ценность материалов часто может быть снова разложена, и много раз, обнаруживая каждый раз ясно определенную ступень в создании конечной ценности. И на каждой из этих ступеней мы обыкновенно отмечаем создание ценности, некоторое прибавление к капиталу. Хлеба, которые пекарь вынимает из печи, имеют известную ценность. Но в эту ценность входит составной частью ценность той муки, из которой выделано было тесто. А она составляется в свою очередь из ценности пшеницы, из ценности, созданной помолом, и пр. Железо в виде болванки очень далеко от того, чтобы быть законченным продуктом. Оно должно еще пройти через несколько или, может быть, чрез множество ступеней производства, прежде чем явится в виде тех законченных предметов, которые составляли конечную цель при добывании железной руды из земли. А разве болванка железа не есть капитал? Таким же образом процесс производства на самом деле еще не заканчивается ни со сбором хлопка, ни с чисткой его от семян и прессовкой; ни с доставкой его в Лоуэлль или Манчестер; не заканчивается он и в то время, когда хлопок превращается в пряжу, и когда пряжа превращается в коленкор; но заканчивается лишь тогда, когда готовый товар попадает, наконец, в руки потребителя. Однако на каждой ступени этого производства мы ясно можем различить создание ценности,- прибавление к капиталу. Почему же, в таком случае, мы не вправе сказать, что и в то время, когда вспахивается земля под хлеб, имеет место создание ценности,- увеличение капитала, хотя мы обыкновенно и не отличаем и не оцениваем ее? Уж не потому ли, что может случиться плохая погода и зерно не уродится? Очевидно, нет: ибо подобная возможность неудачи связана с каждой из множества ступеней в производстве законченного предмета. В среднем, можно наверное рассчитывать на жатву, и что столько то пахоты и посева, в среднем, даст столько-то хлопка-сырца, также верно, как то, что столько-то тканья бумажной пряжи даст столько-то коленкору.
Короче, так как заработная плата всегда обусловливается затратой труда, то и уплата заработной платы при производстве, все равно как бы ни был длинен процесс производства, никоим образом не может означать собой выдачи вперед капитала, или хотя бы временного его [-046-] уменьшения. Может требоваться год и даже годы, чтобы построить корабль, но создание ценностей, суммой которых является ценность законченного корабля, продолжается каждый день и каждый час, начинаясь с того времени, как укладывается киль или даже расчищается место. Уплачивая заработную плату прежде, чем бывает построен корабль, владелец верфи не уменьшает ни своего капитала, ни капитала страны, так как ценность частью построенного корабля становится на место ценности, выплачиваемой в заработной плате. И нет при такой уплате заработной платы никакой выдачи вперед капитала, так как труд рабочих в течение недели или месяца создает и доставляет стро-ителю более капитала, чем сколько уплачивается рабочим назад в конце недели или месяца, как то доказывается тем фактом, что строитель, если бы ему во время постройки пришлось продать недостроенный еще корабль, все же бы рассчитывал и на некоторую прибыль.
Таким же образом не было никакой выдачи вперед капитала и при прорытии тоннеля в Сутро или С. Готард или Суэцкого канала. Тоннель или канал, по мере того, как прорывается, становится таким же капиталом, как те деньги, которые затрачиваются на его прорытие, или, если угодно, как порох, сверла и пр., потребляемые при работе, и пища, одежда и пр., потребляемые рабочими,- как это видно из того факта, что ценность складочного капитала компании при этом не уменьшается, ибо капитал в указанных формах постепенно заменяется капиталом в форме тоннеля или канала. Напротив ценность его, вероятно, и в среднем, почти всегда увеличивается по мере того, как подвигается вперед работа, все равно как увеличивался бы в среднем и капитал, вложенный в более краткосрочные предприятия.
То же очевидно и в земледелии. Что создание ценности наступает не сразу во время жатвы, а совершается постепенно во время всего процесса, составной частью которого является жатва, и что уплата заработной платы в течение промежуточного времени не уменьшает капитала фермера, бывает очень заметно в том случае, когда земля продается или сдается в аренду во время самого процесса производства; вспаханная земля ценится дороже, чем не вспаханная, а засеянная дороже, чем только вспаханная. Очень бывает это заметно и тогда, когда продается хлеб на корню, или когда фермер не убирает сам хлеба, а сдает его по договору собственнику машин, которым хлеб убирается. Очень это заметно и в случае плодовых садов или виноградников, которые, еще не принося плодов, повышаются в цене пропорционально своему возрасту. Очень заметно и в случае лошадей, рогатого скота и овец, которые дорожают по мере своего приближения к зрелому возрасту. И если это увеличение ценности не всегда бывает осязательно заметно, так сказать, между обычными пунктами обмена в производстве, то все же оно наверное наступает при каждой затрате труда. Стало быть, где труд затрачивается прежде, чем выплачивается заработная плата, тем выдача вперед капитала в действительности делается [-047-] трудом и делается от рабочего к хозяину, а не от хозяина к рабочему.
"Однако", могут сказать, "в тех случаях, какие были сейчас рассмотрены, капитал все же требуется!" Конечно; я против этого и не спорю. Но он требуется не для предварительной уплаты труду. Он требуется совсем для другой цели. И не трудно понять, что это за цель.
Когда заработная плата уплачивается натурой,- то есть, богатством того самого рода, какое производит труд; как например, когда, нанимают людей рубить лес, условливаясь отдавать им в вознаграждение за их труд часть срубаемого ими леса (метод, иногда практикуемый владельцами лесов или покупщиками леса на сруб),- тогда бывает очевидно, что не требуется никакого капитала для уплаты заработной платы. Не требовалось бы его и тогда, когда ради взаимного удобства, в виду того факта, что сразу большое количество леса может быть продано легче и выгоднее, чем несколько маленьких партий, я условился бы уплачивать заработную плату не лесом, а деньгами, так как мог бы обменять лес на деньги, прежде чем уплачивать заработную плату. И только лишь, когда бы, не мог сделать такого выгодного обмена, как бы я желал, иначе как накопив значительное количество леса, я имел бы нужду в капитале. И даже в этом случае я бы не нуждался в капитале, ибо я мог бы сделать частичный или временный обмен, заложив мой лес. И только если бы я не мог или не находил удобным продавать или закладывать лес, а все же находил бы нужным продолжать накопление леса, я нуждался бы в капитале. Но очевидно, я нуждался бы тогда в капитале не для уплаты заработной платы, а для накопления запасов леса. Равным образом и при прорытии тоннеля. Если бы с рабочими расплачивались тоннелем (что, при случае, легко бы можно сделать, расплачиваясь с ними акциями компании), то не требовалось бы никакого капитала для уплаты заработной платы. И лишь когда предприниматели желали бы скопить капитал в виде тоннеля, им был бы нужен капитал. Обращаясь к нашему первому примеру: меняла, которому я продаю свое серебро, не может вести своего дела без капитала. Но ему нужен этот капитал не потому, что он делает мне какую-либо выдачу вперед капитала, когда получает от меня серебро и дает мне золото. Ему нужен этот капитал потому, что природа его дела требует наличности некоторого количества капитала, чтобы, когда приходит клиент, он был в состоянии сделать тот обмен, которого пожелает этот клиент.
То же самое мы найдем и во всякой отрасли производства. Никогда не требуется откладывать капитала для уплаты заработной платы, если произведения труда, за которые и уплачивается заработная плата, обмениваются, по мере того, как они производятся; требуется это лишь тогда, когда произведения эти накапливаются или, что для индивидуума дно и то же, когда пускаются в поток мены и не берутся из [-048-] него тотчас же назад,- то есть, когда продаются в кредит. Но капитал, который при этом требуется, требуется не для уплаты заработной платы, не для предварительных выдач труду, так как капитал этот всегда воспроизводится в произведениях труда. Предприниматель нуждается в капитале отнюдь не как наниматель труда; если он нуждается в капитале, то потому, что он не только нанимает труд, но также торгует или спекулирует произведениями труда, или накапливает их. Это обыкновенно и имеет место в отношении нанимателей.
Повторим вкратце сказанное: человек, который работает на себя, получает свою заработную плату в тех предметах, которые производит, по мере того, как он их производит, и обменивает эту ценность на ценность в другой какой-либо форме всякий раз, как продает свои произведения. Человек, который работает на другого за договоренную плату в деньгах, работает на условиях мены. Он тоже создает свою заработную плату, когда отдает свой труд, но он получает ее не иначе, как в установленные сроки, в установленных количествах и в другой форме. Выполняя свою работу, он начинает обмен, который заканчивается, когда он получает свою заработную плату. Все то время, как он зарабатывает свою заработную плату, он выдает вперед капитал нанимателю, но никогда, если только заработная плата не уплачивается прежде, чем выполнена работа, наниматель не выдает ему вперед капитала. И будет ли наниматель, который получает этот продукт в обмен на заработную плату, немедленно вновь обменивает его, или будет удерживать его у себя некоторое время, это так же мало изменяет характер самого акта, как и окончательное назначение, какое может получить продукт от того лица, которое получит его в конце концов, быть может, на другом конце света и после целого ряда, после нескольких сотен меновых сделок.
*09 "Промышленность ограничивается капиталом: промышленность не может развиваться далее того, сколько хватает материалов для работы и пищи для прокормления. Как ни очевидна та истина, что население всякой страны содержится и удовлетворяет свои нужды из произведений прошлого труда, а не теперешнего, тем не менее она часто забывается. Люди потребляют то, что уже было произведено, а не то, что еще производится".- Джон Стьюарт Милль, "Основные начала политической экономии", кн I, гл. 5, § I.
*10 Я говорю о труде, производящем капитал, лишь в виду большей ясности. То, что всегда производится трудом, есть или богатство (которое может быть, а может и не быть капиталом), или услуги; при чем те случаи, в которых ничего не производится, являются лишь исключительными случаями, зависящими от какого-либо несчастья. Где объектом труда является просто удовлетворение личных потребностей нанимателя, как это бывает, когда , нанимаю человека чистить мне сапоги, там и заработная плата уплачивается не из капитала, а из богатства служащего целям потребления ради удовлетворения личных нужд, а не производительным целям. Если даже и рассматривать уплачиваемую таким образом заработную плату, как берущуюся из капитала, то все же при этом акте она переходила бы из категории капитала в категорию богатства, идущего на личное пользование владельца, все равно как это бывает в случае, когда табачный торговец берет дюжину сигар m запаса, который он имеет для продажи, и кладет в свой карман для собственного употребления.