|
Опрос |
| На Ваш взгляд Украина должна интегрироваться с |
|
|
|
Спонсор проекта:
www.svetodiody.com.ua
|
|
Современная экономика >> Последний парад империализма >> Закат общества развитого индивидуализма
Закат общества развитого индивидуализма
Закат общества развитого индивидуализма
1. Этюды по макроэкономике.
Когда я читаю учебники по макроэкономике, мне вспоминается курс лекций по психиатрии, который я прослушал в юности, будучи студентом мединститута. Чаще всего мне вспоминается классический вид нарушения мыслительной деятельности под названием "паралогическое мышление". Это такой способ рассуждения как в известном анекдоте: "коробка квадратная, значит в ней лежит круглое. Раз круглое, значит оранжевое. Ну а раз оранжевое, значит это апельсин!"
Не верите? Тогда я приведу хорошо известную всем жизненную ситуацию: в одной стране произвели к примеру миллион кубов деловой древесины, отлили миллион тонн чугуна и закатали миллиард банок свиной тушёнки и молочной сгущёнки на случай голода. Допустим, что всё это стоит триллион долларов и составляет валовый национальный продукт. Через пару десятков лет ВНП этой страны увеличился впятеро. А имено, на четыре триллиона было сделано эротических массажей, маникюров, педикюров, укладок волос и макияжей и ещё на триллион обслужено посетителей в стриптиз-барах и топлесс-кафе. Чугун же, сгущёнку и тушёнку ввезли из-за границы в деревянных ящиках, которые и использовали взамен древесины, что не нарубили и не напилили сами. Заплатили как обычно долларами. Долларов напечатали много, чтобы хватило на всех.
Что в этом случае должен объяснить мне автор нормального учебника макроэкономики? Он должен мне показать на пальцах, почему в стране стало невыгодно производить древесину, чугун, тушёнку и сгущёнку; почему вместо них стали делать эротические массажи, и почему торговые партнёры всё ещё принимают к оплате бумажные доллары и отдают за них тушёнку и сгущёнку, хотя эти доллары ничем кроме эротического массажа уже не обеспечены.
Вместо этого учебник макроэкономики объясняет мне, что национальный доход составляет совокупность произведённых в стране товаров и услуг в долларовом выражении, причём эротические и макияжные доллары ничем не отличаются от чугунных, древесных и мясо-молочных. А какие-то ребята в интернете рассказывают мне про Бреттон-Вудскую систему, про которую в учебнике ни гу-гу, и клянутся мамой, что если бы не она, то никто бы эти баксы не брал ни за какие деньги.
Ну ладно, автор учебника - дипломированный экономист и большой учёный, поверим ему и почитаем дальше. А дальше большой учёный пишет о предложении денег, механизме создания наличности, кредитном мультипликаторе и обязательных нормах резервирования для поддержания ликвидности. Допустим, что когда вся страна исправно льёт чугун, пилит древесину, доит молоко, выращивает свинину и шинкует её в мясные консервы, обязательная норма резервирования составляет вроде бы как 10 процентов от депозитов коммерческого банка, положенных на беспроцентный вклад в центробанке страны.
Теперь представим себе, что в процессе оказания и получения эротических массажей, маникюров и макияжей население страны изрядно проголодалось и желает сытно пообедать. Но тушёнку и сгущёнку из Греции как на грех не завезли, потому что греки съели её сами. А своей тоже не закрутили, потому что греческой до поры до времени хватало. И тогда по законам рынка жратва резко повышается в цене. Голодные менеджеры, брокеры, стриптизёрши и визажистки стремглав несутся в банк и подчистую сносят всю резервную наличность чтобы купить пожрать. Естественно, по логике автора учебника наличности хватает только десяти процентам вкладчиков, прибежавших первыми. Остальную толпу гонят прочь, пока центробанк в спешном порядке не допечатает недостающую сумму, чтобы как-то накормить население - если уж не тушёнкой, то хоть резаной бумагой с изображением гаранта и водяными знаками.
Всё вышеописаное происходит на самом деле, называется макроэкономикой и считается в порядке вещей.
Возникает вопрос к автору учебника: какие механизмы имеются в наличии для того чтобы как-то уравновесить структуру ВНП, то есть создать приемлемый баланс между реальным сектором экономики и эротическим? И тут оказывается - причём авторы учебника излагают это как аксиому - что никакие специальные механизмы вовсе и не нужны, потому что есть универсальный механизм под названием "рынок". Рынок - это механизм глобального уравновешивания спроса и предложения, в результате которого население производит то, что пользуется наибольшим спросом, чтобы получить максимальную прибыль. Прибыль предприятия объявляется единственной целью его существования - это вроде уже совсем как дважды два четыре. Кто с этим не согласен - тот клинический идиот.
Ну ладно ещё, хорошо когда рынок уравновесил структуру экономики с акцентом на чугунное литьё, древесину и тушёнку и с ущербом для эротического массажа, который каждый может сделать себе дома самостоятельно, если очень прижмёт. А что делать если эротическая составляющая экономики свела на нет весь реальный сектор? И ведь не запретишь! Ибо в свободном обществе свобода каждого производителя производить что ему вздумается, когда вздумается и в любых законодательно отведённых для этого местах является его наипервейшим и неотъемлемым правом, и не просто так, а согласно конституции. Всё что противоречит конституции, является незаконным. Соответственно, если в учебнике по макроэкономике напишут, что закон рынка - это фикция, и что производитель обязан производить то что требуется обществу не только сегодня, но и завтра и через десять лет, а не то за что можно срубить бабки прямо щас, то такой учебник однозначно пустят под нож всем тиражом.
Но как же быть в ситуации, когда глубокое сексуальное удовлетворение стимулировало повышенный аппетит, а утолить его нечем, ибо всё население увлеклось оказанием дорогих и прибыльных сексуальных услуг, а дешёвая общедоступная еда в китайском буфете вдруг неожиданно закончилась? Оказывается, очень просто. Такую ситуацию обозначают словом "кризис". При возникновении этой ситуации все начинают дружно паниковать, никто не знает что делать, и все делают вид, что даже и не предполагали, что такое может случиться.
Бесполезно также искать в учебнике макроэкономики такое системообразующее экономическое понятие как фуфел. Кратко объясню суть. Допустим, я живу в пятиэтажке, и на первом этаже живёт алкаш по имени Петрович с двумя дочерьми. Петрович квасит каждый день, на что живёт не понятно. Однажды Петрович приходит ко мне и просит дать ему взаймы на подвенечное платье с фатой и три ящика водки с закуской - дочь замуж выдать. С обещанием отдать в течение трёх лет с ежемесячной выплатой, под 20% годовых. Разумеется, зная Петровича, я ему вежливо отказываю, ибо знаю, что ни долга, ни процентов по нему мне сроду не увидать в виду специфической биографии клиента.
Тогда Петрович идёт в коммерческий банк, и там ему легко выдают желаемый кредит, правда уже не под 20, а под 40 процентов, и Петрович уходит в глубокий запой. Тем временем коммерческий банк упаковывает долговые обязательства пяти тысяч таких Петровичей в высокодоходную ценную бумагу и выбрасывает её на рынок ценных бумаг, где её покупает, ну например, Банко Централе Итальяно.
Председатель этого банка Чезаре Лохануччи знать ничего не знает про кредитную историю пяти тысяч непросыхающих Петровичей. Поэтому он, конечно, немного поссыкивает, ибо его итальянская печёнка подсказывает ему, что корреляция между доходностью финансового инструмента и риском его правообладания диаметрально противоположна той, которую жаждут все остальные части организма. Но в конце концов жадность побеждает, и вожделённую бумагу размещают в инвестиционном портфеле с надеждой на то что менеджер кредитного отдела Мосинцестбанка проверил кредитную историю Петровича и убедился, что долг с процентами будет возвращён в срок.
Петровичу же, чтобы начать выплачивать по кредиту, надо сперва вспомнить, что он его вообще когда-то брал, а для этого хорошо было бы для начала хотя бы немного протрезветь. Но начальника кредитного отдела Мосинцестбанка Кидалова и председателя того же банка Разводилкина этот вопрос волнует меньше всего, потому что они успели снять свои бабки в итальянских лирах, лиры перевели в доллары, а доллары можно уже и не искать. Через некоторое время мы узнаём из новостей о финансовом кризисе в Италии. Весь вышеописанный процесс хорошо известен в научных кругах под названием "финансовая глобализация", которая является частью общей глобализации мировой экономики.
И тут мы опять сталкиваемся с парадоксом, ибо суть данного макроэкономического явления вполне точно объясняется термином "фуфел", но сам этот термин, как ни печально, ни в коей мере не принадлежит к словарю макроэкономической науки. А как он может к нему принадлежать, если даже слово "глобализация" к нему не ещё принадлежит? Ни в одном учебнике вы не прочтёте о том, кто и как способен контролировать глобализованную экономику, в которой самые мощные субъекты рынка ведут бизнес в гетерогенной законодательной среде, причём их бизнес как раз и выстраивался с расчётом, чтобы эта гетерогенность помогла им уйти от правительственного контроля и от налоговых обязательств чтобы получать сверхприбыли. Если бы такой возможности не имелось, то вся эта глобализация никому была бы не нужна, хватило бы традиционной международной торговли.
Разумеется, в экономике существует такое понятие как "инвесторский риск". Но вот опять как-то - не написано в учебнике макроэкономики, что риски бывают очень разные. Например, бывает, что все честно пахали, но бизнес не пошёл. Но в позднейшие времена гораздо чаще оказывается, что весь бизнес контрагента изначально умещался в набор процедур, по которым у тебя можно взять в долг с обещанием вернуть намного больше, после чего смыться с деньгами. Такая бизнес-транзакция называется в просторечии словом "кинули". То обстоятельства, что один участник транзакции находится в Сенегале, а другой в Торонто, сильно облегчает процесс и вызывает к жизни массы подражателей. Поэтому в данном случае надо говорить уже не просто "кинули", а "кинули глобально".
Если бы только кидалово было досадным исключением из правил, тогда ещё ладно. Если бы у Мосинцестбанка отозвали лицензию, итальянскому банку возместили убытки, а Кидалова и Разводилкина отправили на лесоповал вместе с Петровичем, то я бы не писал эту статью. Но когда изготовление фуфелов поставлено на промышленный поток в самом оплоте капитализма, в самих Соединённых, страшно сказать, Штатах Америки, когда наглейший фуфел называется "финансовым продуктом", а его непрерывная продажа плотным потоком вмонтирована в мировую экономическую систему, то должен же этот механизм найти хоть какое-то отражение в экономических учебниках?
К примеру, коммерческий банк Вашинтон Мьючуал выдаёт ипотечный кредит под покупку дома работящему мексиканцу с отличной кредитной историей. Банк уверен, что Хосе-Карлос не подкачает и выплатит всю сумму, поэтому кредит ему выдаётся под 6 сложных процентов годовых (что означает примерно две стоимости дома выплаченные за двадцать лет) и называется такой кредит первосортным.
А потом в тот же банк приходит обкуренная негритянка из гетто по имени Шаниква, не работавшая в своей жизни ни дня, если не считать проституцию и скупку краденого. Она - мать-одиночка четверых детей, и штат Луизиана ей платит пособие на каждого ребёнка отдельно, потому что у них разные папаши, из которых трое давно сидят в тюрьме, а одного убили год назад. Шаниква тоже хочет кредит. Поскольку у заёмщицы нет ни кредитной истории, ни мозгов, а во всём организме исправно работают только детородные органы, то риск невыплаты значительно возрастает. В банке это понимают, но кредит всё равно дают, но уже не под 6 мексиканских процентов, а под 17 негритянских. И называется этот кредит уже не первосортным, а второсортным. Разумеется, Шаникве сугубо фиолетово, под какой процент она не будет выплачивать денег по кредиту - под 17 или под 117. Она просто хочет поплатить пару месяцев, потом быстро перефинансировать дом, вытащить из под него эквити в пару тысяч, купить золотые серьги и старенькую машину и съездить к маме в Миссисипи, а дальше хоть трава не расти.
Тем временем, Вашинтон Мьючуал, который оформил Шаникве второсортный кредит, упаковывает все второсортные кредиты в высокодоходные ценные бумаги (ну а чё там, ведь семнадцать же, блин, процентов!) и продаёт их Чейз Манхэттэн Банку. А уже у него их покупает наш старый знакомый Чезаре Лохануччи, который уверен что Чейз Манхэттэн фуфлом не торгует. И он по своему прав, потому что в учебниках экономики ни про Шаникву, ни про второсортные кредиты ничего не написано. В учебниках все участники рыночного обмена руководствуются протестантской этикой, все крайне честные и порядочные, на том вся система и стоит. Пока не упадёт.
Наивный Чезаре столкнулся с весьма жестоким правилом "caveat emptor", который каждый познаёт на собственной шкуре. Это правило говорит о том, что пусть сам покупатель думает о том, как не нарваться на фуфел. Поэтому перед каждой покупкой он должен сам себе командовать как в армии: "Стоять! Бояться!". Зато производитель имеет право производить всё что угодно, будь то коммерческий кредит, ипотечная ссуда, эротический массаж и прочие "финансовые продукты", и продавать свои права на получение дивидендов по оным в виде ценных бумаг. А уж как покупатель этих бумаг будет свои права реализовывать, это его, покупателя, проблемы. Потому и caveat emptor. А если он вовремя не кавеат, то он уже никакой и не эмтор, а натуральный лох, и развели его правильно.
Всё было бы не так плохо, если бы вышеописанные тонкости были честно и подробно описаны в учебниках по экономике. Правила имеют право быть самыми жёсткими, но если они железно прописаны, то по ним всё-таки можно играть и как-то прогнозировать ситуацию.
Но к сожалению, понятия "фуфел", "лох" и "разводка" не встречаются в экономических словарях, потому что систематическая проверка добросовестности намерений участников рынка не укладывается в понятийный аппарат монетаристской экономики, а некоторые её апологеты даже сейчас свято верят, что жирный слой спекулянтов на рынке никогда не сможет вызвать экономический кризис, тем более планетарного масштаба, что рынок всё разрулит и всех накормит.
Разумеется, процедуры проверки добросовестности намерений участников рынка устанавливаются федеральными и штатовскими законодателями, большая часть которых ни разу в жизни не открывала учебников по макроэкономике. Но поскольку они сами и их ближайшие родственники - люди весьма состоятельные, то и процедуры, регулирующие рынок, строятся весьма специфическим образом. Они строятся так чтобы я не мог кинуть банк, принадлежащий брату сенатора. Поэтому сенатор проводит закон, по которому я могу получить в кредит без залога не более 400 баксов. 400 баксов - это чтобы чёрные не орали, что их дискриминиуют по цвету кожи. Хочешь кредит без залога - вот твои 400 баксов, хочешь больше - давай в залог дом. И если не выплатишь, то банк отберёт у тебя весь дом, а не только сумму невыплаченного долга.
Зато банк, принадлежащий брату сенатора, может впарить Шаниквины долги в виде высокодоходной бумаги кому угодно, хоть тому же итальянскому банку. Пусть потом несчастный Чезаре едет в Луизиану продавать Шаниквин дом за полцены.
Вот так как-то и получается, что бедные люди не могут сделать на богатых ни копейки, зато богатые делают деньги на бедных без проблем. Сперва дают в долг несчастной, убитой богом Шаникве, а потом Шаниквины долги без проблем продают. В результате возникает такая неприятная вещь как инфляция. Слово "инфляция" переводится как "надувание". Ну, правильно переводится, ведь ясное же дело - надули, причём многократно, то есть на всю длину кредитного мультипликатора.
И как же учебник макроэкономики предлагает бороться с этим пагубным явлением? А вот, извольте:
1. изменение учётной ставки ссудного процента центробанка;
2. изменение нормы резервирования;
3. выпуск государственных ценных бумаг (ГКО никто ещё не забыл?);
4. операции ЦБ на открытом рынке;
Если всё предыдущее больному не помогло, то включается на всю мощь печатный станок вышеназванной конторы (в этом плане вызывает интерес некогда прозвучавшее предложение обеспечить недостающую долларовую наличность силами Пермской типографии Гознака).
Есть ещё, конечно, налоговая политика государства, но это уже по сути не макроэкономический, а политический регулятор, который часто может только ухудшить ситуацию, окончательно добив реальный сектор.
Ну и на закуску, национализация финансовых институтов и части корпораций, после которой учебник макроэкономики можно смело выкинуть в мусорное ведро вместе с приверженцами монетарной парадигмы, его написавшими.
Но раньше чем все эти малоприятные вещи случились, неужели нельзя было сделать простейший анализ: посмотреть, какими темпами коммерческие банки выдают кредиты? С какой скоростью надувается капитализация финансовых институтов? И если эти темпы впятеро превышают рост реального сектора экономики за предшествующий год, то ведь понятно, что 80% кредитов не отдадут никогда, и как раз на эти самые проценты где-то сдуется капитализация. Где именно она сдуется, наперёд неизвестно, как в игре "музыкальные стулья" неизвестно, в какой последовательности жопы участников будут пролетать между сиденьями.
Удивительно, но до того момента когда в воздухе повисает зловещая тишина, все лихорадочно выдают и получают кредиты и не верят, что музыка когда-нибудь кончится. А может быть и верят, но ведь не может сенатор своей рукой провести закон, по которому его брат-банкир не сможет делать хорошие бабки на Шаникве и Петровиче!
Возникает в результате такое чувство, что в мире существуют две реальности.
Одна - это макроэкономические учебники, в которых написано как обеспечить бесперебойное хождение денег и обмен товаров и услуг в относительно спокойные времена. В них макияж лежит ровным слоем по всему лицу, и рынок - ну чистая панацея и рай на Земле.
И вторая - в котором реально существуют и кидалы, и лохи, и разводки, и фуфелы, и спекулянты. Но ведь - какова всё же сила печатного слова! Пока кидалово не вошло в учебники как часть современной экономики, все почему-то думают, что оно - исключение из правил, и создаваемые им коллизии носят частный характер.
И даже когда круги на воде, пущенные спекулянтами, дорастают до размеров цунами, переходя из частного характера в глобальный, никто по-прежнему не называет вещи своими именами, ибо это равносильно потере лица. Вместо того чтобы кричать "Кинули! Ограбили! Верните наши деньги! К ответу ворюг!", кричат "Кризис! Спасите! Помогите!". И государство выкупает у финансовых институтов надутые бумаги за наличные доллары, чтобы продолжить процесс кредитования, без которого остановится вся экономика. А уж чем надута наличность, выложенная государством, один леший знает. Хотелось бы надеяться, что не долгами Шаниквы и Петровича.
Но суть моей статьи вовсе не в том чтобы поговорить о макроэкономике, а в том, чтобы обсудить основополагающие принципы, которые её определяют. Этими принципами являются индивидуализм и конкуренция. Индивидуализм означает право предпринимателя производить всё что не запрещено по закону исключительно ради собственной прибыли. Конкуренция означает борьбу с другими предпринимателями за место под солнцем и деньги заказчика.
Последнее означает, что в выигрыше будет тот субъект рынка, который возьмёт на нём максимальную цену при минимальных вложениях, что в итоге даст максимальную прибыль. Разумеется, продажа фуфела, то есть кидалово - это именно тот бизнес, который даёт максимум прибыли в кратчайшее время. Следующим по прибыльности бизнесом является уже упомянутый эротический массаж. Самое время написать единственно верную экономическую формулу, отражающую современное состояние экономики:
Индивидуализм + Конкуренция = Кидалово с эротическим массажем
Когда на завершающем этапе перестройки потомок автора "Судьбы барабанщика" предлагал России рыночную систему в том виде, в котором она существует в либеральных странах, он эту формулу почему-то позабыл нарисовать на доске, и россиянам пришлось выводить её эмпирически.
Рынок и индивидуализм - это частные проявления известной марксовой диады "бытие и сознание". Индивидуализм - это сознание, идеология человека живущего в либеральной стране. Рынок - это социальный и физический механизм посредством которого реализуется индивидуальная психология и всеобщая идеология индивидуализма. Если коротко, то это договорённость людей продавать друг другу продукты своего труда, причём успешность продаж и покупок является единственной целью существования индивида и единственной мерой его жизненного успеха и общественного статуса.
Рынок, утвердившийся в сознании человека - это состояние души, когда человек скрывает от других и даже сам от себя, что он - безжалостный хищник, которого интересует только чистоган. Вместо этого он убеждает себя и других, что он работает на благо потребителя и всего общества в целом.
В этот миф долгое время верили сами американцы, этот миф ничтоже сумняшеся приняла Россия в конце перестройки в качество нового идеала, и только когда "кидализация экономики" привела к глобальному кризису, американцы поняли, что надо что-то срочно менять. Пока что для начала, они поменяли белого президента на чёрного, и многие всерьёз надеются, что это поможет им решить все проблемы.
Зачем нужна коммерческая тайна.
Коммерческая тайна - это не просто обычай ведения бизнеса. Это символ веры любого бизнесмена, неотъемлемая часть культа частного предпринимательства. Освящённый временем обычай прятать свой бизнес от посторонних глаз даёт лишнее подверждение тому факту, что удовлетворение потребностей покупателя, пришедшего на рынок товаров и услуг, является всего лишь побочной целью рыночного механизма. Главной же его целью, как доказал Карл Макрс, является удовлетворение потребности самого предпринимателя в получении наибольшей прибыли, неважно каким способом и какой ценой для общества в целом...
Недавно анналы Интернета пополнились такой душераздирающей историей:
В одной компьютерной фирме среднего пошиба была практика вкладывать в коробку с компьютером краткое описание его характеристик на простом языке - для продавцов (набрали чайников). И вот однажды врывается злобный клиент, с купленным намедни компьютером и требует немедленно вернуть деньги, демонстрируя бумажку, обнаруженную на дне коробки. Бумажка гласила: "Мать говно, видюха отстой. Впарить лоху".
В данном случае коммерческая тайна предприятия - реальные характеристики его товара - исконно русским невзначаем стала известна покупателю и вызвала его праведный гнев. Случай, конечно, курьёзный и из ряда вон выходящий, но если покопаться в сути, то можно сделать вывод, что коммерческая тайна - это весьма уважаемый обществом закон, по которому те, кого наёбывают, по закону не имеют права узнать, кто и как их наёбывает. Правомерность этого закона ещё ни разу не ставилось под вопрос, поскольку каждый всегда надеется быстрее, ловчее и глубже всех присунуть своему ближнему, и при этом уберечь от посягательства собственную уязвимую часть, тщательно сохраняя в тайне её диаметр, шаг резьбы и ориентацию в пространстве.
Можно конечно возразить, что соблюдение коммерческой тайны имеет и позитивную сторону. Что она необходима в конкурентной борьбе. Допустим, какая-то фирма нащупала хорошую ценовую стратегию и научилась дешевле закупать сырьё, дороже продавать свой товар и не спешит поделиться этими знаниями с конкурентами, а потому и желает сохранять в тайне суммы сделок.
Но производит ли эта компания самую лучшую продукцию по соотношению цены и качества? Ведь если целью рыночной экономики действительно является наилучшее и наиполнейшее удовлетворение потребностей покупателя, то конкуренция должна протекать в русле открытой борьбы за самый дешёвый и качественный товар, а не через нахрап торгашей, результаты которого нельзя афишировать перед публикой, чтобы не забросали камнями, ни тем более показывать конкурентам, чтобы они от ярости не оборзели и не начали поступать точно также.
Узаконенность и сакральность коммерческой тайны лишает честных бизнесменов возможности поймать нечистого на руку конкурента, который облапошил поставщика или покупателя или дал взятку властям чтобы уйти от налогов или проделал ещё какие-то грязные трюки, которые позволили ему получить больше прибыли чем в среднем по отрасли. Таким образом, конкуренты тоже вынуждены проделывать грязные трюки под покровом коммерческой тайны, если они хотят удержаться в бизнесе.
Скрывать честные сделки вообще нет никакой нужды. Ведь если ни одна сторона не злоупотребит доверием другой или недостатком её информированности, цена и условия любой сделки будут близки к средним по отрасли. Да и сама конкуренция на рынке будет не войной на уничтожение, а лишь постоянным сигналом о том, что надо держать себя в тонусе, не лениться и работать, если хочешь удержаться в бизнесе. А ведь более жёсткая конкуренция, по сути, и не нужна: она вызывает только проблемы, такие как безработица и социальная напряжённость.
А теперь допустим, что какая-то фирма сумела снизить издержки производства и за счёт этого может сбавить цену и при этом получать сверхприбыль. Если бы рынок действительно работал на благо покупателя, то инновация была бы подхвачена всей отраслью и обернулась большой экономией в целом по стране. Но у субъектов рынка совсем иные цели. Каждый из них пытается использовать технические инновации чтобы подмять под себя весь рынок и прогнать с него конкурентов. Поэтому инновации обречены навсегда оставаться коммерческой тайной, если только их не украдут конкуренты. В государстве с плановой экономикой такой проблемы, разумеется, не существует.
Коммерческая тайна прямо указывает на индивидуалистический, хищнический дух предпринимательства и одновременно с этим - ханжеский характер морали, питающей капиталистический бизнес. Незыблемость коммерческой тайны - это незыблемая уверенность предпринимателей в том, что они сумеют сжульничать под её прикрытием ловчее и наглее чем конкуренты. Если бы они в этом сомневались или не хотели ловчить, они бы давно возвели прозрачность сделок в ранг закона.
Под покровом коммерческой тайны банк Вашингтон Мьючуал может легко впарить неотдаваемые Шаниквины долги Чейз Манхеттену, а тот - продать их далее по цепочке музыкальных стульев. Идея торговли чужими долгами дурно пахнет даже при полной ясности, кто кому должен, и чем будет отдавать. А уж покупать и продавать долги, которые неизвестно как были состряпаны - это занятие по степени почтенности примерно такое же как насрать в письмо, заклеить в конверт и отправить по почте.
Необходим был глобальный кризис экономики, созданный законспирированными спекулянтами, чтобы до мирового сообщества понемногу начал доходить факт, что конспиративный характер ведения бизнеса в планетарных масштабах - означает пиздец. Никто об этом почему-то не догадывался, пока "письмо щястья", притворяющееся ценной бумагой, не облетело земную орбиту миллион раз и не засрало с высоты своего полёта все мировые финансовые институты.
И только теперь, когда пиздец уже более-менее наступил и показался во всей неописуемой красе, команда ликвидаторов пиздеца (неизвестно ещё правда, кто кого ликвидирует), спешно сбежавшаяся в Вашингтоне на саммит "двадцатки", приняла итоговую декларацию с планом, который предполагает, цитирую:
"повышение уровня транспарентности и подотчетности, усиление качественного регулирования, поощрение согласованности на финансовых рынках, укрепление международного сотрудничества, реформирование международных финансовых организаций".
Ну хули тут ещё скажешь?
http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/zakat.shtml |
|
|
|
